Рябью - Вера Полозкова

господи мой, прохладный, простой, улыбчивый и сплошной

тяжело голове, полной шума, дребезга, всякой мерзости несмешной

протяни мне сложенные ладони да напои меня тишиной

я несу свою вахту, я отвоёвываю у хаоса крошечный вершок за вершком

говорю всем: смотрите, вы всемогущие (они тихо друг другу: «здорово,

но с душком»)

у меня шесть рейсов в неделю, господи, но к тебе я пришел пешком

рассказать ли, как я устал быть должным и как я меньше того, что наобещал

как я хохотал над мещанами, как стал лабухом у мещан

как я экономлю движения, уступая жилье сомнениям и вещам

ты был где-то поблизости, когда мы пели целой кухней, вся синь и пьянь,

дилана и высоцкого, все лады набекрень, что ни день, то всклянь,

ты гораздо дальше теперь, когда мы говорим о дхарме и бхакти-йоге, про инь и ян потому что во сне одни психопаты грызут других, и ты просыпаешься от грызни

наблюдать, как тут месят, считают месяцы до начала большой резни

что я делаю здесь со своею сверхточной оптикой, отпусти меня, упраздни

я любил-то всего, может, трёх человек на свете, каждая скула как кетмень

и до них теперь не добраться ни поездом, ни паромом, ни сунув руку им за ремень:

безразличный металл, оргстекло, крепления, напыление и кремень

господи мой, господи, неизбывные допамин и серотонин

доживу, доумру ли когда до своих единственных именин

побреду ли когда через всю твою музыку, не закатывая штанин

через всю твою реку света, все твои звёздные лагеря,

где мои неживые братья меня приветствуют, ни полслова не говоря,

где узрю, наконец, воочию — ничего не бывает зря

где ты будешь стоять спиной (головокружение и джетлаг)

по тому, как рябью идет на тебе футболка, так, словно под ветром флаг

я немедленно догадаюсь, что ты ревешь, закусив кулак

Dios mío, genial, simple, sonriente y sólido.

cabeza pesada, llena de ruido, traqueteo, todo tipo de abominaciones sin gracia

Extiende tus palmas juntas hacia mí y dame silencio para beber.

Mantengo mi reloj, me recupero del caos, centímetro a centímetro

Les digo a todos: mira, eres todopoderoso (se dicen en voz baja: "genial,

pero con asfixia")

Tengo seis vuelos a la semana, Señor, pero vine a ti a pie.

para decir lo cansado que estoy de cumplir y como soy menos de lo que prometí

cómo me reí de los burgueses, cómo me convertí en un pequeño burgués

como me ahorro el movimiento, dando vivienda a dudas y cosas

estabas en algún lugar cerca cuando cantábamos con toda la cocina, todos azules y borrachos,

Dylan y Vysotsky, todos los caminos de un lado, todos los días, luego exclaman:

estás mucho más lejos ahora cuando hablamos de dharma y bhakti yoga, de yin y yang, porque en un sueño unos psicópatas roen a otros, y te despiertas de las riñas

mira como amasan aquí, cuenta los meses para el inicio de la gran masacre

qué hago aquí con mi óptica ultraprecisa, déjame ir, abolir

Me encantó todo, tal vez tres personas en el mundo, cada pómulo es como un catman

y ahora no se puede llegar a ellos ni en tren, ni en transbordador, ni metiéndoles la mano en el cinturón:

metal indiferente, plexiglás, accesorios, revestimiento y pedernal

Dios mío, Dios mío, ineludible dopamina y serotonina

Viviré, moriré alguna vez hasta el día de mi único nombre

¿Alguna vez deambularé por toda tu música sin subirme los pantalones?

por todo tu río de luz, por todos tus campamentos estelares,

donde mis hermanos sin vida me saludan sin decir palabra,

donde finalmente veré con mis propios ojos - nada es en vano

dónde te pararás con la espalda (mareos y desfase horario)

por cierto, tu camiseta ondea, como una bandera en el viento

Inmediatamente supongo que estás rugiendo, mordiéndote el puño.