Восхождение чёрной луны - Оргия праведников

Из-за дальних гор, из-за древних гор

Да серебряной плетью река рассекала степи скулу.

Белый дрок в костер, бересклет в костер

Над обрывом стою - Боги!

Боги!

Как берег крут!

Мертвой свастикой в небе орел повис

Под крылом кричат ледяные ветра.

Я не вижу, но знаю - он смотрит вниз

На холодный цветок моего костра

Мир припал на брюхо, как волк в кустах,

Мир почувствовал то, что я знаю с весны -

Что приблизилось время Огня в Небесах,

Что приблизился час восхождения чёрной Луны.

Я когда-то был молод - так же, как ты.

Я ходил Путем Солнца - так же, как ты.

Я был Светом и Сутью - так же, как ты.

И был Частью Потока - так же, как ты!

Но с тех пор, как Она подарила мне взор

Леденящие вихри вошли в мои сны

И все чаще мне снились обрыв и костер

И мой танец в сиянии чёрной Луны

Я готов был собакой стеречь ее кров

Ради счастья застыть под хозяйской рукой

Ради права коснуться губами следов

Мне оставленных узкою, легкой стопой

А ночами я плакал, и бил себя в грудь.

Чтоб не слышать, как с каждым сердечным толчком

Проникает все глубже, да в самую суть

Беспощадный, холодный осиновый кол

Бог мой, это не ропот - кто вправе роптать,

Слабой персти ли праха рядиться с Тобой,

Я хочу просто страшно, неслышно сказать -

Ты не дал, я не принял дороги иной,

И в этом мире мне нечего больше терять,

Кроме мертвого чувства предельной вины -

Оттого я пришел сюда петь и плясать

В восходящих потоках сияния чёрной Луны !

Я пришел сюда из-за дальних гор

Ибо ныне я знаю, что делать с собой

В шесть сторон кроплю, обхожу костер

Подношу к губам горьких трав настой

Бог мой!

Свастикой в небе орел повис

Под крылом, крича, умирают ветра,

Вот Она подходит, чтоб взять меня вниз.

Чтобы влить в меня жажду рассечь себя

Я раскрыл себе грудь алмазным серпом,

И подставил, бесстыдно смеясь и крича,

Обнаженного сердца стучащийся ком

Леденящим, невидимым черным лучам

Ведь в этом мире мне нечего больше терять

Кроме мертвого чувства предельной вины

Мне осталось одно - это петь и плясать

В затопившем Вселенную пламени чёрной Луны.

De montañas lejanas, de montañas antiguas

Sí, con un látigo de plata, el río cortó las estepas del pómulo.

Aulaga blanca en el fuego, euónimo en el fuego

Estoy de pie sobre el acantilado - ¡Dioses!

¡Dioses!

¡Qué abrupta es la costa!

Un águila colgaba como una esvástica muerta en el cielo

Los vientos helados gritan bajo el ala.

No puedo ver, pero sé que está mirando hacia abajo.

A la flor fría de mi fogata

El mundo cayó sobre su vientre, como un lobo en los arbustos,

El mundo sintió lo que sé desde la primavera:

Que el tiempo del Fuego en el Cielo se ha acercado,

Que se ha acercado la hora de la salida de la luna negra.

Una vez fui joven, como tú.

Recorrí el Camino del Sol, igual que tú.

Yo era Luz y Esencia, como tú.

Y era parte de la corriente, ¡igual que tú!

Pero desde que ella me dio una mirada

Torbellinos escalofriantes entraron en mis sueños

Y cada vez más a menudo soñaba con un acantilado y un fuego.

Y mi baile en el resplandor de la luna negra

Estaba listo para proteger su refugio como un perro.

Por el bien de la felicidad, congélate bajo la mano del maestro.

Por el derecho a tocar las huellas con los labios

Abandonado a mí por un pie estrecho y ligero

Y por la noche lloré y me golpeé el pecho.

Para no escuchar como con cada latido

Penetra más y más profundamente en la esencia.

Estaca de álamo frío y despiadada

Dios mío, esto no es un murmullo - quién tiene derecho a murmurar,

Polvo débil ya sea polvo para vestirte contigo,

Solo quiero asustar, decir inaudiblemente:

No diste, no tomé otro camino,

Y en este mundo ya no tengo nada que perder

Además del sentimiento muerto de culpa última -

Por eso vine aquí a cantar y bailar.

¡En las corrientes ascendentes del resplandor de la luna negra!

Vine aquí desde montañas lejanas

Por ahora sé qué hacer conmigo mismo

Rocié en seis direcciones, doy la vuelta al fuego

Traigo a mis labios una infusión de hierbas amargas

¡Dios mío!

El águila colgaba como una esvástica en el cielo

Bajo el ala, gritando, los vientos están muriendo,

Aquí Ella viene a derribarme.

Para derramar en mí la sed de diseccionarme

Abrí mi pecho con una hoz de diamante,

Y enmarcado, riendo y gritando descaradamente,

Corazón desnudo palpitante bulto

Escalofriantes rayos negros invisibles

Porque en este mundo no tengo nada que perder

Excepto un sentimiento muerto de culpa última

Todo lo que me queda es cantar y bailar

En la llama de la luna negra que inundó el Universo.