Дети Лилит - Зимовье зверей

Под черным мостом, где сплетаются главные нити,

Где рыбы священные пахнут от страха и злости,

Там встретились ангел-мздоимец и демон-хранитель,

Чтоб вечером после суда поиграть в чьи-то кости.

Поставили на кон какую-то душу — и круто,

Судьбу замесили в ознобе морского азарта,

И в четком чаду, не жалея ни брата, ни Брута,

Под пот «Абсолюта» — икра и дробленая карта.

Припев:

Пошла игра тут, пошла игра там,

Пошел блюзом дым, пошла кожей дрожь.

Четырнадцать вето на семьдесят бед,

о я сам по себе, я сам по себе,

е трожь, не трожь, не трожь, не-а…

Портреты стерпевших и влажность, как в камере пыток,

И каждый был прав, подвизаясь на собственной ниве,

о демон тогда проиграл и рога, и копыта,

А ангел хитрил и остался при крыльях и нимбе.

Мангустово ложе в змеиных протравленных блестках,

Сменившим купейность перин на плацкартные маты,

Я сам этот миг прозевал на зыбучих подмостках

И видел в лубочных березках живые стигматы.

Припев.

е трожь меня, небо, не трожь меня, яма,

Под гроздьями гнева на острове Ява

Я видел из чрева заплечного хлама,

Как книжная Ева листает Адама,

И я понял, что я отпрыск Лилит, и, знаешь, это болит!

solo: (by Dmitry Jemerov)

Что знают о жизни два этих бессмертных животных?

Что помнят они о расплавленных трением душах?

Что могут прочесть в своих жалких скупых подноготных,

В подвалах их рвотных и в мягких надснежных баклушах?

У входа в чистилище жирно и пахнет озоном,

В подробностях жизнь, значит, смерть — это смерть каждой буквы.

Кипящий бульон из меня называя «музоном»,

«Зачем ты поешь?»

ухмылялись мне чертовы куклы.

Одной ногой здесь, одной ногой там,

Одним блюзом в раж, другим блюзом в ложь,

Четырнадцать веток на дереве бед,

о я сам по себе, я сам по себе,

е трожь, не трожь, не трожь,

е трожь меня, темень, не трожь, свет закона,

Я вышел из тела под хруст Рубикона,

Из бледного тела, из смуглого лона,

Из водораздела Адама-Кадмона,

Мы, видимо, дети Лилит, и знаешь, это болит!

Bajo el puente negro, donde se entrelazan los hilos principales,

Donde los peces sagrados huelen a miedo e ira,

Allí se encontraron el ángel sobornador y el demonio guardián,

Para jugar a los dados de alguien en la noche después del juicio.

Ponen algo de alma en la línea - y genial,

El destino fue amasado en el frío de la excitación del mar,

Y en una bruma clara, sin perdonar ni al hermano ni a Brutus,

Bajo el sudor de "Absolute" - caviar y cartón triturado.

Coro:

El juego está aquí, el juego está allá,

El humo se volvió azul, la piel comenzó a temblar.

Catorce vetos por setenta problemas,

oh, estoy solo, estoy solo,

no toques, no toques, no toques, no…

Retratos de los que soportaron y la humedad, como en una cámara de tortura,

Y cada uno tenía razón, esforzándose en su propio campo,

Oh demonio, entonces perdiste ambos cuernos y pezuñas,

Y el ángel fue astuto y se quedó con alas y aureola.

Un lecho de mangostas con serpentinas lentejuelas grabadas,

Quién cambió el compartimiento de colchonetas por colchonetas reservadas,

Yo mismo me perdí este momento en el escenario cambiante

Y vi estigmas vivos en los populares abedules.

Coro.

no me toques, cielo, no me toques, hoyo,

Debajo de las uvas de la ira en la isla de Java

Vi desde el vientre de la basura del hombro,

Como una Eva libresca hojeando a Adán,

Y me di cuenta de que soy descendiente de Lilith, y, ya sabes, ¡duele!

solo: (por Dmitry Jemerov)

¿Qué saben estos dos animales inmortales sobre la vida?

¿Qué recuerdan de las almas derretidas por el roce?

Lo que pueden leer en sus miserables entresijos,

¿En los sótanos de su vómito y en blandos ciervos cubiertos de nieve?

La entrada al purgatorio es grasienta y huele a ozono,

En detalles, la vida significa que la muerte es la muerte de cada letra.

Caldo hirviendo de mí llamando "Muzon",

"¿Por qué estás comiendo?"

las malditas muñecas me sonrieron.

Un pie aquí, un pie allá

Un blues de rabia, otro blues de mentir

Catorce ramas en el árbol de los problemas,

oh, estoy solo, estoy solo,

no toques, no toques, no toques,

tócame, oscuridad, no me toques, luz de la ley,

Dejé el cuerpo bajo el crujido del Rubicón,

De un cuerpo pálido, de un pecho moreno,

Desde la cuenca de Adam-Kadmon,

Nosotros, aparentemente, somos hijos de Lilith, y sabes, ¡duele!