Рубикон - Михаил Круг

Потерев ладонью по небритому лицу,

Глядя, как подкатывает «Волга»,

Сплюнув сигаретку, вышел Витька на крыльцо

С чувствами исполненного долга.

Он прошёлся с понтом, как по правде постовой,

Вслед в окошко помахала Надя.

Вежливо таксист сказал, не глядя на него:

«Парень, у тебя щека в помаде!»

А в окне за белой тюлью виден силуэт,

«Я вернусь, и вместе побалуем,»

Сам причмокнул, вспомнив, как берёт она минет

И застыл с воздушным поцелуем.

Он смотрел в глаза и видел сладкую печаль,

Хоть и знал, что больше не вернётся,

Всё равно на Пасху быть с шампанским обещал,

Надька-дура верила — дождётся.

Витька не жалел, он перешёл свой Рубикон,

Это было даже интересно.

Свой последний козырь он вчера швырнул на стол

И ушёл, а дальше всё известно:

Потерев ладонью по небритому лицу,

Глядя, как подкатывает «Волга»,

Сплюнув сигаретку, вышел Витька на крыльцо

С чувствами исполненного долга…

Потерев ладонью по небритому лицу,

Глядя, как подкатывает «Волга»,

Сплюнув сигаретку, вышел Витька на крыльцо

С чувствами исполненного долга.

Он прошёлся с понтом, как по правде постовой,

Вслед в окошко помахала Надя.

Вежливо таксист сказал, не глядя на него:

«¡Papá, у тебя щека в помаде!»

А в окне за белой тюлью виден силуэт,

«Я вернусь, и вместе побалуем,»

Сам причмокнул, вспомнив, как берёт она минет

И застыл с воздушным поцелуем.

Он смотрел в глаза и видел сладкую печаль,

Хоть и знал, что больше не вернётся,

Всё равно на Пасху быть с шампанским обещал,

Надька-дура верила — дождётся.

Витька не жалел, он перешёл свой Рубикон,

Это было даже интересно.

Свой последний козырь он вчера швырнул на стол

И ушёл, а дальше всё известно:

Потерев ладонью по небритому лицу,

Глядя, как подкатывает «Волга»,

Сплюнув сигаретку, вышел Витька на крыльцо

С чувствами исполненного долга…