мокрый снег - макулатура

Поэт находит себя на скамейке ночью или утром в безлюдном парке

Без целей и денег, без знаний и памяти, без точки зрения и системы

Он смотрит на голубей и грязный асфальт, выдыхая остатки жизни с паром

Должен был уйти, но зачем-то остался, как одинокое приведение

Смотреть, как город опорожняется в снег, город опорожняется в море

Город харкает гнилью из труб, город симулирует обморок

И снова демонстрирует всю свою силу лаконичными лозунгами на заборе

Перемалывает и раздаёт суммы бомжей и чиновников, новых Feduk`ов

Поэту необходимо перо, чтобы с чернилами вышли обломки ногтей

Впивавшихся в плоть десятков женщин, терзавших сердце сотен чертей

Поэту необходима бумага, чтобы пропитать её своим гноем

Кровью, алкоголем и потом, пролитыми в бойне с невидимыми чудовищами

Нужна ключевая вода, чтобы с собственной кожи печати города смыть

Поток чистого воздуха, чтобы прочесть никому не нужные последние стихи

Поэт молится мокрому снегу, молится последнему клочку земли

Отражённому в луже фрагменту неба, гнёт прутья забора руками хилыми

Через тысячу похмелий и тысячу ломок

Дай увидеть конец, написать эпилог

Горящий финал, сквозь уют новостроек

Мне нужно увидеть, как город умрёт

Повиснув с банкирами на кровавых столбах

Захлебнувшись с мясниками в собственной грязи

В их застывших зрачках поселится ад

Души утонут в канаве, как в кратере

Я последний рабочий на старом заводе, юнга на пустом пароходе

Последний, кто не следит за здоровьем и в макдак за картошкой заходит

По-прежнему пьёт сладкий портвейн, смотрит в окна, как в клетки зверей

Там всё та же накипь на стенах и глаза уставших от скуки нулей

Перестали вспоминать старых энтузиастов, всё это время прогоркло

Как смытое хрючево в унитаз, гипсового пионера не протрубить горном

Рекламу квадратных метров и мкада сменяют кадры старого порно

Это детство незаметно подкрадывается, как слабоумие — без всякого ордера

Детство мстит, как бабка в очереди, его сразу сменяет старость

Время застыло и сочтены его дни, а потом всё начинается заново

Я один это вижу или вы тоже все, бедолаги ебанные, здесь заперты?

Стреляет сижку человек без судьбы и говорит, что надолго тут заморозки

Я не помню ни одного другого месяца, кроме этого мокрого снега

И не знаю ни одной остановки, с которой я бы не опаздывал к первому

Холодный вечер застревает навечно, как недосказанное последнее слово

Через тысячу похмелий и тысячу ломок

Дай увидеть конец, написать эпилог

Горящий финал, сквозь уют новостроек

Мне нужно увидеть, как город умрёт

Проглотив все прожитые годы

Как лекарство от простатита

Разглядеть в своём вечном сне

Мокрый снег на застывших лицах

El poeta se encuentra en un banco por la noche o por la mañana en un parque desierto

Sin metas y dinero, sin conocimiento y memoria, sin punto de vista y sistema

Mira las palomas y el asfalto sucio, exhalando los restos de vida con vapor.

Debería haberme ido, pero por alguna razón me quedé como un fantasma solitario

Mira cómo la ciudad se vacía en la nieve, la ciudad se vacía en el mar

La ciudad está escupiendo podredumbre de las tuberías, la ciudad está fingiendo desmayarse

Y vuelve a demostrar toda su fuerza con lacónicas consignas en la valla

Muele y distribuye sumas de personas sin hogar y funcionarios, nuevos Feduks

El poeta necesita un bolígrafo para que salgan con tinta fragmentos de uñas

Quien bebió en la carne de docenas de mujeres, quien atormentó los corazones de cientos de demonios

El poeta necesita papel para empaparlo con su pus

Sangre, alcohol y sudor derramados en la matanza de monstruos invisibles

Se necesita agua de manantial para lavar el sello de la ciudad de la propia piel

Una corriente de aire limpio para leer los últimos versos que nadie necesita

El poeta reza a la nieve mojada, reza al último trozo de tierra

Un fragmento del cielo reflejado en un charco es oprimido por las varas de la cerca con manos frágiles

A través de mil resacas y mil retiros

Déjame ver el final, escribe un epílogo

Final ardiente, a través de la comodidad de los nuevos edificios.

Necesito ver morir la ciudad

Colgando con banqueros en pilares sangrientos

Ahogado con carniceros en su propio barro

El infierno se asentará en sus pupilas congeladas

Las almas se ahogarán en una zanja, como en un cráter

Soy el último trabajador de la vieja fábrica, un grumete en un vapor vacío.

El ultimo que no cuida su salud y va al McDuck por papas

Todavía bebe oporto dulce, mira por las ventanas como si estuviera dentro de las jaulas de los animales.

Sigue la misma escoria en las paredes y los ojos de ceros cansados ​​del aburrimiento

Dejó de recordar a los viejos entusiastas, todo este tiempo rancio

Como un cerdito tirado en la taza del inodoro, un pionero del yeso no puede ser pregonado por una montaña

La publicidad de metros cuadrados y la carretera de circunvalación de Moscú se reemplazan por marcos de pornografía antigua

Esta infancia se cuela como una demencia sin orden judicial

La infancia se venga, como una abuela en fila, es reemplazada inmediatamente por la vejez.

El tiempo se congela y sus días están contados, y luego todo comienza de nuevo.

¿Soy el único que ve esto o estáis todos encerrados aquí también, pobres bastardos de mierda?

Un hombre sin destino dispara una firma y dice que aquí hará mucho frío

No recuerdo ningún otro mes excepto este aguanieve

Y no conozco una sola parada de la que no llegaría tarde a la primera

La tarde fría se quedó para siempre como la última palabra no dicha

A través de mil resacas y mil retiros

Déjame ver el final, escribe un epílogo

Final ardiente, a través de la comodidad de los nuevos edificios.

Necesito ver morir la ciudad

Tragando todos los años

Como cura para la prostatitis.

Ver en tu sueño eterno

Nieve mojada en caras congeladas