Одиночество - Александр Розенбаум

В муках извивается струна,

Корчится в звенящей тишине…

Ах, как выпить хочется до дна

За тебя, возлюбленная, мне.

Только вот, в гранёный мой стакан,

К сожаленью, нечего налить.

Я давно не видел старика —

Года два — с тех пор, как бросил пить.

Рано, вещун, я, послушав тебя, завязал,

Рано забыл об одном: двум смертям не бывать,

Рано я вставил себе голубые глаза —

Карие больше идут мне, не буду скрывать.

Два часа, как умер телефон,

До утра его не воскресить.

Мне б строку не спутать со строфой —

Сохрани, Господь, и Боже, упаси!

Не угадать бы того, что умом не понять,

И не подсмотреть бы того, что сокрыто в ночи,

И не услышать бы стона, что не для меня

Бьётся в горячей подушке у ясной свечи.

Заходи, старик, я вновь один,

Как всегда, со всеми — и ни с кем.

И хоть сердце вроде бы в груди —

Кожу рвёт мне вена на виске.

Рано, послушав тебя, я, вещун, завязал, —

Но не страшны мне на стенах теперь зеркала.

Время пришло, старичок, отвечать за базар,

А без полбанки никак — вот такие дела!

Una cuerda se retuerce en agonía,

Se retuerce en un silencio resonante...

Oh, cómo quieres beber hasta el fondo

Para ti, mi amor, para mí.

Sólo aquí, en mi cristal facetado,

Desafortunadamente, no hay nada que verter.

Hace mucho tiempo que no veo al anciano.

Dos años - desde que dejé de beber.

Temprano, profético, yo, habiéndolos escuchado, atado,

Me olvidé de una cosa temprano: no puede haber dos muertes,

Temprano inserté ojos azules en mí -

El marrón me queda mejor, no lo ocultaré.

Dos horas después de que el teléfono murió

No lo resucitarás hasta la mañana.

No confundiría la línea con la estrofa:

¡Salva, Señor, y Dios salve!

No adivinar lo que la mente no puede entender,

y no espiar lo que se esconde en la noche,

Y no escuchar un gemido que no sea para mi

Se late en una almohada caliente junto a una vela clara.

Entra, viejo, estoy solo otra vez,

Como siempre, con todos - y con nadie.

Y aunque el corazón parece estar en el pecho -

Una vena en mi sien rasga mi piel.

Temprano, después de haberte escuchado, yo, el profeta, atado, -

Pero ahora no tengo miedo de los espejos en las paredes.

Ha llegado el momento, viejo, de ser responsable del mercado,

Y sin media lata, ¡así son las cosas!