Мариночка - Александр Новиков

Учились мы с Мариночкой, когда при слове «рок»

Со страху залезали под кровати.

Ей школа образцовая открыла сто дорог

И выгнала ее за вырез в платье.

Кричал директор что-то о бедламе

И, тыча зло в Мариночкину грудь,

Публично оскорблял ее «битлами»,

А под конец вдогонку крикнул: «Блудь!»

Тогда словцо «эротика» считалось матерком,

А первый бард считался отщепенцем.

Катилась жизнь веселая на лозунгах верхом

И бряцала по бубнам да бубенцам.

Храня тебя, Марина, от разврата,

И миллион таких еще Марин,

Упорно не хотел кинотеатр

Показывать раздетую Марлин.

Ты нам тогда, Мариночка, мерещилась во сне —

Совсем как из нерусского журнала,

Где не регламентированы юбки по длине —

Как ты была права, что бунтовала!

Коль целый хор лысеющих мужчин

Кричал: «Длинней подол и круче ворот…»

И миллион таких еще Марин

Ему назло с ума сводили город.

Бежали мы, Мариночка, на выставки картин

В аллеи, где художник чист и беден,

Где не сумеет высокопоставленный кретин

Угробить скрипку глупым ором меди.

Там на маэстро клифт с потертой фалдой,

Но сколько ты ему ни заплати,

Не нарисует женщину с кувалдой

На стыках паровозного пути.

Ты выросла.

Все вынесла.

И мой гитарный бой

Сыграл поминки дикостям запретов.

Мариночка, как нужен был твой с вырезом покрой

Прости меня теперь великодушно —

Я ни один тебе не подарил,

Хотя б за то, что самой непослушной

Была среди бунтующих Марин.

Была среди бунтующих Марин.

Была среди бунтующих Марин.

Мариночка!

Marinochka y yo estudiamos cuando, en la palabra "rock"

Por miedo, se metieron debajo de la cama.

Una escuela ejemplar le abrió cien caminos

Y la echó por el escote de su vestido.

El director estaba gritando algo sobre el caos.

Y, empujando el mal en el pecho de Marinochka,

La insultó públicamente con los Beatles

Y al final le gritó: "¡Fornicación!"

Entonces la palabra erótica se consideraba madre,

Y el primer bardo fue considerado un renegado.

Feliz vida rodada en lemas a caballo

y sonaban panderetas y campanas.

Protegiéndote, Marina, de la depravación,

Y un millón más tal Marin,

Tercamente no quería el cine

Mostrar Marlene desnuda.

Entonces, Marinochka, nos pareció en un sueño:

Al igual que de una revista no rusa,

Donde las faldas no están reguladas por la longitud -

¡Qué razón tenías al rebelarte!

Kohl todo un coro de hombres calvos

Gritó: "Dobladillo más largo y más pronunciado que el cuello..."

Y un millón más tal Marin

Para fastidiarlo, enloquecieron a la ciudad.

Corrimos, Marinochka, a exposiciones de pinturas.

En los callejones donde el artista es puro y pobre,

Donde falla un cretino de alto rango

Deshazte del violín con un estúpido orbe de cobre.

Allá en el maestro hay un risco con un faldón raído,

Pero no importa cuánto le pagues,

No dibujaré a una mujer con un mazo

En los cruces de la vía locomotora.

Has crecido.

Sacó todo.

Y mi pelea de guitarra

Jugaron un velatorio por el salvajismo de las prohibiciones.

Marinochka, como necesitaba tu corte con escote

Perdóname generosamente ahora

no te di una

Al menos por ser el más travieso.

Ella estaba entre los marines rebeldes.

Ella estaba entre los marines rebeldes.

Ella estaba entre los marines rebeldes.

Marinochka!