Подвиг разведчика - Александр Башлачёв

В рабочий полдень я проснулся стоя:

Опять матрац попутал со стеной.

Я в одиночку вышел из запоя,

Но — вот те на!

— сегодня выходной.

И время шло не шатко и не валко.

Горел на кухне ливерный пирог.

Скрипел мирок хрущевки-коммуналки,

И шлепанцы мурлыкали у ног.

Сосед Бурштейн стыдливо бил соседку.

Мы с ней ему наставила рога.

Я здесь ни с кем бы не пошел в разведку,

Мне не с кем выйти в логово врага.

Один сварил себе стальные двери.

Другой стишки кропает до утра.

Я — одинок.

Я никому не верю.

Да, впрочем, видит Бог, невелика потеря

Весь ихний брат и ихняя сестра.

Экран, а в нем с утра звенят коньки…

В хоккей играют настоящие мужчины.

По радио поют, что нет причины для тоски,

И в этом ее главная причина.

В «Труде» сенсационная заметка

О том, что до сих пор шумит тайга.

А мне до боли хочется в разведку,

Уйти и не вернуться в эту клетку

Уйти — в чем есть — в глубокий тыл врага.

Из братских стран мне сообщает пресса:

Поляки оправляются от стресса.

Прижат к ногтю вредитель Лех Валенса,

Мечтавший всю Варшаву отравить.

Да, не все еще врубились в суть прогресса

И в трех соснах порой не видят леса.

Бряцает амуницией агрессор,

Но ТАСС уполномочен заявить:

«Тяжелый смог окутал Вашингтон.

Невесело живется без работы

В хваленых джунглях каменной свободы,

Где правит ЦРУ и Пентагон.

Среди капиталистов наших стран

Растет угар военного психоза.

Они пугают красною угрозой

Обманутых рабочих и крестьян.

А Рейган — вор, ковбой и педераст —

Поставил мир на ядерную карту.

«Тревожно мне.

Кусаю свой матрац.

Дрожу, как СС-20 перед стартом.

Окончился хоккей.

Пошли стрекозы.

А по второй насилуют кларнет.

Да как же можно?

Ведь висит угроза!

И ничего страшней угрозы нет!

Да, вовремя я вышел из запоя…

Не отдадим родимой Костромы!

Любимый город может спать спокойно

И мирно зеленеть среди зимы.

Буденовку напялю на затылок.

Да я ль не патриот, хотя и пью?

В фонд мира сдам мешок пустых бутылок

И из матраца парашют скрою.

Возьму аванс.

Куплю себе билет

На первый рейс до Западной Европы.

В квадрате Гамбурга — пардон, я в туалет!

-

Рвану кольцо и размотаю стропы.

Пройду, как рысь, от Альп и до Онеги

Тропою партизанских автострад.

Все под откос — трамваи и телеги.

Не забывайте, падлы, Сталинград!

Пересчитаю все штыки и пушки.

Пускай раскрыт мой корешок-связной —

Я по-пластунски обхожу ловушки

И выхожу в эфир любой ценой.

Я — щит и меч родной Страны Советов!

Пока меня успеют обложить —

Переломаю крылья всем ракетам,

Чтоб на Большую землю доложить:

Мол, вышел пролетарский кукиш Бонну.

Скажите маме — НАТО на хвосте!

Ваш сын дерется до последнего патрона

На вражьей безымянной высоте.

Хочу с гранатой прыгнуть под колеса,

Но знамя части проглотить успеть.

Потом молчать на пытках и допросах,

А перед смертью — про Катюшу спеть.

Бодун крепчал.

Пора принять таблетку.

В ушах пищал секретный позывной.

По выходным так хочется в разведку.

Айда, ребята!

кто из вас со мной?

Una tarde de trabajo, me desperté de pie:

Nuevamente el colchón se confundió con la pared.

Salí de la borrachera solo,

Pero, ¡aquí están!

- hoy es un día libre.

Y el tiempo pasó sin tambalearse y sin rodar.

El pastel de hígado ardía en la cocina.

El pequeño mundo del apartamento comunal de Jruschov crujió,

Y las zapatillas ronroneaban a los pies.

El vecino Burshtein golpeó tímidamente a su vecino.

Ella y yo le pusimos los cuernos.

No iría de reconocimiento aquí con nadie,

No tengo con quien ir a la guarida del enemigo.

Una de las puertas de acero soldado para sí mismo.

Otra rima gotea hasta la mañana.

Estoy solo.

no le creo a nadie

Sí, sin embargo, Dios sabe, la pérdida es pequeña.

Todo su hermano y su hermana.

La pantalla, y por la mañana suenan los patines...

Los hombres de verdad juegan al hockey.

Cantan en la radio que no hay por qué añorar,

Y esta es su razón principal.

En Trud, una nota sensacional

Sobre el hecho de que la taiga sigue haciendo ruido.

Y tengo muchas ganas de explorar,

Vete y no vuelvas a esta jaula

Vete, en lo que tengas, muy por detrás de las líneas enemigas.

Desde los países hermanos, la prensa me dice:

Los polacos se están recuperando del estrés.

La plaga Lech Walesa se presiona hasta el clavo,

Quien soñó con envenenar a toda Varsovia.

Sí, no todos han captado aún la esencia del progreso.

Y en tres pinos a veces no ven el bosque.

El agresor traquetea con municiones,

Pero TASS está autorizado a declarar:

“Una densa niebla envolvió a Washington.

Vida infeliz sin trabajo

En la jactanciosa jungla de la libertad de piedra,

Donde gobiernan la CIA y el Pentágono.

Entre los capitalistas de nuestros países

El frenesí de la psicosis militar está creciendo.

Asustan a la amenaza roja

Obreros y campesinos engañados.

Y Reagan, un ladrón, un vaquero y un pederasta,

Ponga el mundo en el mapa nuclear.

"Estoy preocupado.

Muerdo mi colchón.

Estoy temblando como un SS-20 antes del lanzamiento.

Se acabó el jockey.

Las libélulas se han ido.

Y en el segundo violan el clarinete.

Sí, ¿cómo es posible?

¡Después de todo, hay una amenaza!

¡Y no hay nada peor que una amenaza!

Sí, salí de la borrachera justo a tiempo...

¡No renunciaremos a nuestro querido Kostroma!

Ciudad favorita puede dormir tranquilo

Y reverdecer pacíficamente en pleno invierno.

Pondré una Budyonovka en la nuca.

¿No soy un patriota, aunque beba?

Entregaré una bolsa de botellas vacías al Fondo de Paz

Y esconderé un paracaídas del colchón.

Tomaré un adelanto.

me compraré un boleto

En el primer vuelo a Europa Occidental.

En la plaza de Hamburgo - lo siento, ¡voy al baño!

-

Romperé el anillo y desenrollaré las líneas.

Pasaré como un lince de los Alpes a Onega

El camino de las carreteras partidistas.

Todo se descarrila: tranvías y carretas.

¡No olviden, bastardos, Stalingrado!

Contaré todas las bayonetas y cañones.

Deja que mi columna conectada se abra -

Doy vueltas a las trampas como una plastuna

Y salgo al aire cueste lo que cueste.

¡Soy el escudo y la espada de mi tierra natal de los soviets!

Hasta que tengan tiempo de imponerme -

Rompe las alas de todos los cohetes

Para informar al continente:

Como, el higo proletario salió a Bonn.

Dile a tu mamá - ¡La OTAN está en la cola!

Tu hijo pelea hasta la ultima bala

En la altura sin nombre del enemigo.

Quiero saltar debajo de las ruedas con una granada,

Pero tenga tiempo de tragarse el estandarte de la unidad.

Luego permanecer en silencio durante la tortura y el interrogatorio,

Y antes de morir, canta sobre Katyusha.

Bodun se hizo más fuerte.

Es hora de tomar la píldora.

Un indicativo secreto chilló en mis oídos.

Los fines de semana, tengo muchas ganas de ir a reconocimiento.

Aída chicos!

¿Quién de ustedes está conmigo?