Красавец - Белый орёл

Но в том что я красавец уже сомнений нет

Я затмеваю всех кто дышит возле.

Один известный скульптор ваял с меня портрет

В роденовской, весьма нескромной позе.

Размноженные в гипсе черты лица мои

На слабый пол эффект производили

Такой чтоб парикмахерши, забывшись от любви

Своим клиентам даже брови брили!

Любовь меня настигла осеннею порой

В картинной галерее встретил Зосю

Я понял вдохновлённый груди её игрой

Писал девятый вал сам Айвазовский.

Я ринулся в атаку инспектором ГАИ

Без лишних слов, переходя к интиму,

Но Зося обуздала стремления мои

Как комсомол Нурекскую плотину.

Зачем же утверждают в театрах и кино,

Что женщины у нас венец природы.

Предугадать их нравы искусству не дано

Хоть и оно принадлежит народу.

Их страшному коварству нет края и конца

И мне клянусь товарищи и други

Понятны эти греки, которые в сердцах

Своей Венере обломали руки.

Pero no hay duda de que soy guapo.

Eclipso a todos los que respiran cerca.

Un famoso escultor esculpió un retrato mío.

En la pose muy inmodesta de Rodin.

Mis rasgos faciales reproducidos en yeso

Produjeron un efecto en el sexo débil.

Tal que los peluqueros, olvidándose del amor

¡Incluso se afeitaron las cejas para sus clientes!

El amor me alcanzó en otoño a veces

Conocí a Zosya en la galería de arte.

Entendí, inspirado por los pechos de su juego.

El mismo Aivazovsky escribió la novena ola.

Me apresuré al ataque como inspector de la policía de tránsito.

Sin más preámbulos, pasando a la intimidad,

Pero Zosia frenó mis aspiraciones

Como la presa Komsomol Nurek.

¿Por qué dicen en los teatros y el cine?

Que la mujer es la corona de la naturaleza.

El arte no se da para predecir su moral

Aunque sea del pueblo.

No hay fin a su terrible engaño.

Y les juro camaradas y amigos

Comprensibles son estos griegos que están en sus corazones

Le rompieron las manos a Venus.